«Киевская дама Эмилия Прахова не считалась типичной красавицей. Современники описывали ее как коренастую, курносую и толстогубую, с ранним поседением волос и полнотой. Однако, ее огромные голубые глаза обладали особым очарованием, заставляя замечать их каждого, кто пересекался с ней. Весной 1885 года молодой и неизвестный художник, работавший над восстановлением Кирилловской церкви, представил свою икону Богоматери с младенцем, удивив прихожан, узнавших в лицах святых черты Праховой и ее дочери Ольги. Эта необычная история любви и творчества стала объектом внимания для многих, восхищенных странным объяснением искусства влюбленного художника.»
Та самая икона
Неизвестный художник Врубель
«Михаил Врубель, художник, чьи работы стали великим вкладом в историю искусства, получил ценные советы от своего учителя, профессора Павла Петровича Чистякова. Он наставлял своего ученика: «Пиши глаза, зрачки во всю мочь, чтобы они казались живыми, а остальное — свободнее». Врубель следовал этим советам, создавая работы, которые вызывали восторг своего учителя. Художник понял свое истинное призвание относительно поздно, когда уже прошел обучение на юриста и был никому неизвестным студентом Академии художеств, не имея при этом ни копейки в кармане. Однако, именно в это время он встретил человека, чье знакомство стало переломным в его жизни.»
Ученики профессора Чистякова: Михаил Врубель, Владимир Дервиз, Валентин Серов. 1884 год
Историк искусства, профессор и меценат Адриан Викторович Прахов взялся за реставрацию одной из уникальных святынь Киевской Руси — Кирилловской церкви XII века. Он нуждался в талантливом художнике, который бы согласился выполнить работу по доступной цене. Поэтому он обратился к своему старому другу Павлу Чистякову с просьбой порекомендовать кого-то из его студентов, лучшего и более подходящего для этого заказа. Так он познакомился с Михаилом Александровичем Врубелем, учеником Павла Чистякова, который, как оказалось, оказался идеальным выбором для этого задания.
Адриан Викторович Прахов
Киевская квартира Праховых
Врубель без колебаний соглашается отправиться в Киев. В мае 1884 года он впервые переступает порог квартиры Праховых на Большой Житомирской улице.
Их дом восхищает Михаила, который прежде жил в Петербурге очень скромно. Здесь все просторно, изобильно, артистично — «как в счастливом сне». Супруга Адриана Викторовича ведет творческий салон, посещаемый всем высшим обществом города и многими знаменитостями того времени. Стены гостиной украшены их картинами и эскизами.
Жил Прахов широко, его семья была прелестной, артистической. Но дом, всегда переполненный гостями, напоминал большую студенческую общагу. Здесь с утра до вечера обедали, пили, бывали знакомые и незнакомые люди, начинающие художники, путешественники, иностранцы, приезжали сановники из Петербурга…
Изображение дореволюционного вида на Большую Житомирскую улицу в Киеве, с домом, где находилась квартира Праховых, видно слева.
Мадам Прахова поразила молодого художника своей открытой натурой. Как радушная хозяйка, она не проявляла никакой высокомерности или заносчивости, что было редкостью в высоком обществе того времени. Она с искренней улыбкой спросила Михаила Александровича, как прошла поездка, и быстро нашла общие темы для разговора — музыку, литературу, искусство. В них Эмилия Львовна оказалась замечательным знатоком.
Затем хозяйка пригласила всех на обед, где приятный разговор льется рекой. Врубель был абсолютно неполитичен, и казалось, что Праховы совершенно не обращали внимания на «первостепенно важные» темы для любой компании. Художник чувствовал себя, как рыба в воде.
В 1879 году Валентином Серовым и Ильей Репиным были написаны портреты Эмилии Праховой.
Хотя Михаил Александрович выглядел скромно и строго, его ум, интеллигентность и изысканная речь привлекали окружающих.
В доме Праховых Врубель получил свое постоянное место за столом и собственную комнату, учитывая достаточное пространство в их квартире.
Часто талантливые люди не справляются с бытовыми вопросами, и Михаил не был исключением. Эмилия Львовна и ее старшая дочь Леля заботливо окружили художника, взяв на себя все домашние обязанности.
Михаил Врубель. Автопортрет, 1882 год
Эмилия Львовна
35-летняя Эмилия Львовна была женщиной, не обладавшей стандартной красотой, но очаровательной, эксцентричной и аристократически непринужденной. Она открыто разговаривала на различные темы, даже на те, которые обычно считались неуместными в обществе. Это могло шокировать консервативных людей, но в творческих кругах такое относилось скорее с интересом. Ее необычность и образованность впечатляли. Эмилия была хорошо образованной женщиной, закончившей консерваторию по классу фортепиано, и даже получила уроки от самого Ференца Листа.
Эмилия не была человеком терпеливым. Ее близкие уже давно привыкли к ее вспыльчивому характеру, и она могла впасть в восторг, расплакаться или высказать свое мнение громко и искренне, даже в присутствии гостей. Правнучка Александра описывала ее так: «Эмилия Львовна была дамой с характером. В нашей семье знали, что важно не огорчать бабулю за столом — ведь она могла без колебаний вылить чай за шиворот или разбить чашку об пол. Она была властной, похожей на домашнюю Салтычиху».
Удивительно, что ее странные поступки практически никого не обижали. Хотя мадам Прахова могла не нравиться некоторым, но все соглашались в том, что ее поведение было искренним и естественным. В ней не было ложной скромности, что делало ее отличной от многих светских дам.
бой. Все это очень нравилось в ней молодому Врубелю, он почувствовал душевное родство, и в конце концов стал ее боготворить.
Эмилия Прахова
Тайна Праховой
В глазах Эмилии, окрашенных в темно-васильковый оттенок, сквозила некая утайная грусть. Происхождение женщины было погружено в тайну. Всего в 16 лет ее удочерили замуж за молодого, перспективного ученого-историка по имени Адриан Прахов. Ходили слухи, будто он женился на ней исключительно из-за ее происхождения. Эмилия Мария Клементина Лестель, официально признанная французской гражданкой, была либо внебрачной дочерью, либо племянницей военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина. Но независимо от этого, ее «милитинское» происхождение, казалось, открывало множество дверей в высшие общественные круги.
Вместе с мужем они путешествовали по множеству стран, посещали самые престижные музеи, театры и выставки. Их старшие дети родились в Риме. Последние годы их жизни были тесно связаны с Киевом, где Адриан Викторович занимался восстановлением древних русских святынь.
Портрет Адриана Прахова, написанный Иваном Крамским
Любовь молодого поклонника
Знакомые недоумевали, что в семейной жизни Праховых уже давно не все гладко. Супруг был постоянно окружен поклонницами и время от времени поддавался искушениям. Устав от измен супруга, Эмилия Львовна не раз решала уйти из дома. Но друзья всегда уговаривали ее вернуться в семью, после чего она уходила в свою гостиную и играла на рояле до тех пор, пока не успокаивалась.
Врубелю, который уже давно заслужил право на душевное доверие, приходилось поддерживать ее в такие моменты. Однажды он увидел в ее глазах, пропитанных страданием, что-то особенное, что переменило его жизнь. В его сердце родилась любовь к этой женщине, и он стал одержим ею, находя вдохновение для своих картин именно в ее лице.
Эмилия Львовна
Любовь без ответа
Конечно, между ними не возникло никакой романтической связи. Прахова, несмотря на свою неординарность и недовольство мужем, сохраняла ясность рассудка. В то время разница в возрасте на семь лет не имела такого большого значения, как социальный статус — благородная женщина с тремя детьми и по сути молодой человек, каким Врубель казался в свои 28. Эмилия просто видела их отношения со стороны и находила их смешными:
— Он еще ребенок, — шутила она.
Но Врубель, полный рвения и страсти, не слушал разума. Как только он входил в квартиру Праховых, его сердце начинало бешено биться. Он совершал всякие глупости, которые изначально вызывали улыбки: красил нос зеленой краской, тратил всю зарплату на дорогую рубашку, а потом дарил ее первому встречному бродяге, разливал флакон французского парфюма в ведре с водой и обливал себя этим ароматом от головы до ног.
Михаил Врубель. Автопортрет, 1889
Свои чувства Михаил не скрывал даже от ее супруга. Адриану Викторовичу это даже льстило, он шутил:
— А с чего бы она понравилась мне, если бы никому не нравилась?
Чудачества Врубелю прощались и списывались на импульсивность творческой натуры. Никто не распознал тогда первые звоночки душевной болезни, позже его погубившей.
С глаз долой!
Для Врубеля процесс творчества, поиск идеала всегда был важнее, чем окончательный результат. Именно поэтому его шедевры не считались для него святыней – он начинал, но не заканчивал, переделывал их снова и снова, раздавал или уничтожал. Его друзья часто становились свидетелями внезапного «исчезновения» картин из его мастерской. Это не было связано с мистикой, просто он мог за ночь начать работать поверх старого холста, создавая совершенно новое произведение.
Михаил дарил мадам Праховой свои работы. Но она, зная о его трудном материальном положении, тактично отказывалась их принимать, предлагая продать их местному коллекционеру Ивану Николычу. В таких случаях Врубель просто разрывал свои работы прямо перед ее глазами.
Он постоянно рисовал на любых доступных ему кусочках бумаги. Чаще всего его мольбертом становилось лицо Эмилии Львовны. Уже тогда он видел ее образ на будущей иконе Богоматери. Несколько таких эскизов удалось сохранить ее детям для истории.
Эскизы Богородицы
Иногда Михаил Александрович внезапно пропадал, мог неделями не появляться у Праховых. И ясно было всем, кроме детей, куда и зачем он скрылся. Рыцарское поклонение Эмилии Львовне не мешало ему время от времени увлекаться и другими женщинами. Эти романы киевской поры после смерти Врубеля превратились в легенды — то там, то тут появлялись его «потомки».
Однажды Адриану Викторовичу все это надоело. И не сказать, что он ревновал жену, дело было совсем в другом. Врубель забросил то, ради чего приехал в Киев — восстановление фресок и икон. Его надо было как-то взбодрить. Решили отправить его на поиски вдохновения в Венецию, с глаз долой.
Венеция
В Италию влюбленный художник взял фотографию Эмилии Львовны. Здесь, вдали от нее, он переживал счастливейший период своей любви. В его мечтах любимая постоянно была рядом, ее не отвлекали дети, гости, этикет, она принадлежала лишь ему.
Он писал ей письма, она отвечала. Кто знает, что в них было. Сохранились только его рисунки.
Эмилия Прахова на рисунке Михаила Врубеля
Образ Богоматери для Кирилловской церкви Врубель писал под впечатлением от старинных мастеров. Работал по несколько часов кряду, не отрываясь. Он вложил сюда все свои безответные чувства и вышел шедевр, «от которого могут глаза разгореться». Сходство святого лика с госпожой Праховой было очевидным.
Гостивший тогда в Венеции у Врубеля профессор Мурашко сразу ее узнал.
— Тип Богоматери, — рассказывал потом Николай Иванович, — он взял с общей знакомой нам госпожи в России. Это было ярко выражено, и я не мог этого не заметить. Он рассмеялся:
— А вы узнали?
— Да, только вы дали ей другое выражение; в натуре это неудержимая крикуха, а у вас — кроткое, тихое выражение.
— Разве она крикуха? Нет, это вы ее не знаете…
Эскиз Богородицы с младенцем
Его первый шедевр был почти готов:
— Через недели две кончаю свою работу и стремглав в Киев. Там, должно быть, чудная наша весна.
Однако триумфа на родине он не испытал. Работу он сделал, но его душевное состояние только ухудшилось.
Весна в Киеве
Ходили слухи, что по возвращении в Киев Врубель сразу же сделал предложение Эмилии Львовне. Причем, сначала он попросил ее руки у ее законного супруга. Этот момент начал пугать обоих Праховых. Их отношения охладели, и к Врубелю начали испытывать чувство жалости. Однако они не прогнали его из дома, а тонко пытались объяснить, насколько нелепы его фантазии и какое неловкое положение он их поставил.
Это мучение продолжалось два месяца, и Врубель страдал от этого нестерпимо. Потом он уехал в Одессу, а затем вернулся. Слухи гласили, что Эмилия Львовна пыталась помочь ему в нормализации его быта и даже посоветовала Михаилу обратиться к профессору медицины Шкляревскому.
Михаил Врубель. Автопортрет, 1883 год
Однажды Константин Коровин во время купания спросил Врубеля:
— Что это у вас на груди белые большие полосы, как шрамы?
— Да, это шрамы. Я резал себя ножом.
— А что же это такое вы себя резали-то ножом — ведь это должно быть больно. Что это — операция, что ль, как это?
— Поймете ли вы. Значит, что я любил женщину, она меня не любила — даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал в невозможности объяснить ей это мешающее. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались.
— Да, сильно вы любили…
— Если любовь, то она сильна.
Демон
Врубель ищет душевного успокоения. Он мечтал принять участие в росписи Владимирского собора, у него уже были готовы эскизы. Однако у Прахова было свое мнение:
Будь моя воля, построил бы храм, который предложил расписывать только Врубелю — такому таланту нужны другие стены.
Адриан Прахов
Вместо Михаила на работы в соборе пригласили Виктора Васнецова и Михаила Нестерова — художников из абрамцевского кружка Саввы Мамонтова.
Врубель и Васнецов
Лишившись постоянной работы, Михаил наделал много долгов. Через год в Киев приехал его отец. Он сокрушался: сыну уже 30 лет, подавал такие блестящие надежды – и «до сих пор ни имени, ни выдающихся по таланту работ и ничего в кармане».
— Таланту у него бездна, но воли на алтын! — Прахов резюмировал Александру Михайловичу Врубелю причину всех бед с его сыном.
И вот тогда-то появился первый демон. Он каким-то странным образом имел черты Эмилии Львовны:
На первый взгляд Мишин Демон показался мне злою, чувственною, пожилой бабой.
Врубель уничтожил своего первого демона. Чуть позже он напишет нового, и у него тоже будут глаза Эмилии Праховой.
Михаил Врубель. Демон сидящий, 1890 год
«Весна моей жизни»
Многие биографы сходятся во мнении, что киевский период был самым счастливым для великого художника. «Весна моей жизни», — так скажет через много лет об этой бурной поре сам Михаил Врубель.
В 1889 году он понял, что в Киеве его больше ничего не держит, и перебрался в Москву, закрыв эту страницу своей жизни навсегда. Но его демон последовал за ним…
Михаил Врубель и Надежда Забела
Через несколько лет Михаил Александрович встретит свою будущую супругу — оперную певицу Надежду Забелу. Теперь она станет его музой, но образ Праховой еще долго будет преследовать художника. Ее глаза появятся и на более поздних работах Врубеля.
Михаил Врубель
По газетам и долетавшим в Киев слухам Праховы узнали о поразившей Михаила Александровича тяжелой болезни. В 1902 году в «Новом времени» вышла заметка, возмутившая Эмилию Львовну до глубины души. Начиналась она так:
Декадент, художник Врубель, совсем как отец декадентов Бодлэр, недавно спятил с ума…
Затем пришла еще одна грустная весть — в 1910 году Врубель умер. Он ушел на пике своей популярности. Тогда многие искали хоть какую-то информацию о нем, и она была у Праховых в виде тех самых писем, которые влюбленный художник писал Эмилии из Венеции.
Она их бережно хранила, а после своей смерти завещала старшей дочери все сжечь. Оставила только его рисунки. Дочь просьбу выполнила.
Последний портрет Эмилии Праховой, написанный после революции художником Вильгельмом Котарбинским
Эмилия Львовна пережила Врубеля на 17 лет. Ее дети уже выросли, супруг, с которым она давно не жила под одной крышей, скончался. Казалось бы, ничто больше не мешало бы ей показать эти письма, напомнить о себе, удовлетворить свое самолюбие и оставить след в биографии великого художника. Но нет, в очередной раз она приняла единственно верное решение. Это решение немного проясняет, почему Врубель так любил Эмилию Прахову. Она была человеком редкой порядочности.